В Зауралье обнаружили и описали древнейшую в мире крепость возрастом около 8 тысяч лет

О старейшей из известных в мире крепостей, обнаруженной в Зауралье и изученной учеными, сообщает издательство Кембриджского университета.

urn:cambridge.org:id:binary:20231130112614517 0192:S0003598X23001643:S0003598X23001643 fig3
Амния I, структуры в рельефе поверхности (места выделены). Вверху: углубление в котловане № 5; внизу: внешняя линия обороны с насыпью и рвом III (фотографии Е. Дубовцевой).

Древнейшие в мире укрепления

Авторы статьи Наталья Чаиркина, Екатерина Дубовцева, Любовь Косинская, Джон Медоуз и Тани Шрайбер дают подробное описание исследований этого древнего объекта. Речь идет о раскопках укрепленного городища Амния в Западной Сибири.

Археологические находки дают поразительные свидетельства — оказывается, охотники-собиратели, населявших сибирскую тайгу 8000 лет назад, для чего-то строители укрепленные объекты — старейшие из известных в настоящее время в мире.

Субарктические бореальные ландшафты сибирской тайги могут показаться отдаленными от цивилизации. Но именно здесь 8000 лет назад охотники-собиратели для чего-то строили укрепленные поселения, за много столетий до того, как аналогичные ограждения впервые появились в Европе. Строительство укреплений группами собирателей время от времени наблюдалось по всему миру в различных — в основном прибрежных — регионах, начиная с более поздней доисторической эпохи, но очень раннее проявление этого явления во внутренней части Западной Сибири не имеет аналогов.

Поселения-котлованы на мысах и зачем их строили

Поселения-котлованы с ограждениями, состоящими из насыпей, рвов и/или частоколов, появляются на мысах и других топографических вершинах по всей Западно-Сибирской равнине начиная с конца седьмого тысячелетия до н.э. Эти сложные поселения обозначают фазу ускоренных социальных изменений, которая понята лишь частично.

Описания оборонительного поведения в обществах, не занимающихся земледелием, сравнительно редки, и эта тема по большей части отсутствует в недавних руководствах по охотникам-собирателям и по археологии конфликтов. Исследования оборонительной архитектуры охотников-собирателей продвигались главным образом в Северной и Южной Америке. В мобильных обществах укрепление может быть стратегией предотвращения непредсказуемого поведения других, такого как рейдерство.

Надежное (сезонное) изобилие ресурсов и возможности для массового сбора урожая могут спровоцировать усиление территориальности и собственности среди групп охотников-собирателей. Постоянные стоянки, например, официальные кладбища позднего мезолита, получающие все большее признание по всей Северной Евразии, были связаны с такими территориальными претензиями.

Якобы оборонительная архитектура, как долговременное построение пространства, также может выполнять параллельные функции, служа ориентирами в коллективной памяти и идентичности.

Как проявления социального неравенства, фортификационные сооружения также могут быть связаны с наследуемыми правами собственности, трудовыми обязательствами и ограничением доступа к ресурсам.

Однако растущая политическая дифференциация не обязательно сопровождается усилением имущественного неравенства, и оборонительная архитектура также может координироваться без централизованной власти.

Задолго до вхождения в состав России

В Западной Сибири существует долгая история укреплений охотников-собирателей, простирающаяся от каменного века до завоевания региона русскими в шестнадцатом и семнадцатом веках нашей эры.

Западная Сибирь, расположенная между Уральскими горами и рекой Енисей, представляет собой особенно богатую экосистему с точки зрения охотников-собирателей и рыболовов. Рыба, водоплавающие птицы, лесная дичь и крупная дичь, такая как лоси и северные олени, имеют предсказуемое сезонное поведение, и это изобилие, возможно, способствовало росту численности населения и социально-политической дифференциации после того, как были разработаны стратегии массового сбора таких ресурсов. Пригодные для хранения и транспортировки товары, изготовленные из этих природных ресурсов, могут включать рыбий жир, рыбную муку, сушеную/копченую рыбу, вяленую птицу и замороженное мясо. Эти продукты в данной местности производят по сей день. Их можно хранить и в древности они могли стать желанной добычей для «рейдеров» — захватчиков.

Стоянки охотников-собирателей раннего голоценового периода сосредоточены в Уральском регионе и более редки на низменных пространствах дальше на восток. Эта последняя область стала заселяться более интенсивно только с конца седьмого тысячелетия до н.э. Среди этих новаторских мест — самые ранние укрепленные поселения в Северной Евразии с признаками иерархической организации, на которые указывают дома-ямы разных размеров. В настоящее время известно восемь таких примеров периода каменного века.

Другим новым типом городищ, появившимся в этот период, является большой слоистый курган (русский холм), примеры которого достигают 50 м в диаметре и до 6 м в высоту. Эти курганы характеризуются необычными особенностями, такими как группы человеческих черепов, глиняные статуэтки, кости и оленьи рога, очаги и столбчатые сооружения, и интерпретируются как места ритуалов или жертвоприношений. Освоение гончарной технологии местными сообществами охотников-собирателей является еще одной новой особенностью этого периода перемен в седьмом тысячелетии до н. э.

Археологический комплекс Амния

Амния I считается самым северным известным укреплением каменного века в Евразии и одним из старейших укрепленных поселений во всем мире. Расположенный в северной тайге Нижнего Приобья, поселок занимает песчаную косу над заболоченной поймой реки. Сохранившиеся элементы поверхности включают насыпи и канавы, которые окружают оконечность мыса, и 10 котлованов для домов (рисунки 2 и 3). Еще десять жилых ям, расположенных примерно в 50 метрах к востоку, составляют открытое поселение Амния II.

Раскопки в Амнии I в период с 1987 по 2000 год выявили деревянные частоколы, подтверждающие оборонительную интерпретацию двух линий укреплений (рвы II и III и связанные с ними сооружения). Также был обнаружен еще один внутренний ров поперек оконечности мыса. Дома-ямы прямоугольные в плане и имеют площадь примерно от 13 до 41 кв. м, с глубиной до 1,8 м. Самый большой из этих домов-ям занимает оконечность мыса. Данные из ям для домов указывают на неоднократное разрушение поселения пожарами, как полагают, связанное с насильственным конфликтом.

В комплексе Амния были обнаружены остатки примерно 45 глиняных сосудов с колото-резным орнаментом и с гребенчатым украшением штампа. Оба типа керамики относятся к начальной фазе раннего распространения керамики вдоль речных коридоров Западной Сибири (Пьезонка и др. Эталонная пьезонка 2020). Каменный инвентарь в основном состоит из кварца, но также включает кремневые микроножи и шлифованные сланцевые орудия и наконечники стрел.

Четыре радиометрические радиоуглеродные даты, полученные при первоначальных раскопках, были интерпретированы как свидетельство более ранней фазы мезолита в восьмом тысячелетии до н.э. и основной фазы заселения в начале шестого тысячелетия до н.э.

В настоящее время неизвестно, были ли такие места, как Амния, заселены круглый год. Некоторые характеристики Амнии I и II, такие как дома-ямы с большими очагами в центре (зимнее занятие) и толстые культурные слои между домами (результат деятельности в бесснежное время период), возможно, указывают на круглогодичную занятость. Наши новые результаты датировки показывают, что дома 2, 8 и 9 в Амнии I и дом 2 в Амнии II были в целом современниками. Части фортификационной архитектуры (частокол 1 и ров I), по-видимому, примерно на 100−200 лет старше этих жилищ, тогда как частокол 2 стратиграфически более поздний, чем дом 8. Таким образом, новые даты подтверждают предположение о том, что комплекс, возможно, был построен как укрепленная «цитадель» с внешним ‘двором'. Такое иерархическое расположение также можно наблюдать на нескольких других ранних огороженных участках в регионе, включая Каюково 1 и 2 и Имнеган 2.1.

Изменения климата?

Что произошло в Западной Сибири в раннем голоцене, что привело к появлению разнообразных жизненных миров охотников-собирателей с новыми замкнутыми и структурированными поселениями, примером чего может служить комплекс Амния? Вызвали ли рост межгрупповых конфликтов и постоянные набеги необходимость в оборонительных сооружениях? Привели ли общественные или ритуальные факторы или технические инновации к новым способам освоения пространства и ландшафта? И какую роль в этих изменениях сыграли климатические колебания и изменения окружающей среды?

Ранние укрепленные стоянки в Западной Сибири впервые появились вскоре после похолодания на 8,2 тыс. лет назад, одного из наиболее выраженных глобальных климатических изменений голоцена, длившегося около 6200−6050 до н.э. Это событие совпало с проявлениями повышенной территориальности среди групп охотников-собирателей в других частях Северной Евразии, например, появлением официальных кладбищ в Российской Карелии. По всей Европе и Юго-Западной Азии адаптация социально-экономических систем была связана с событием 8,2 тыс. лет назад.

Экономическая интенсификация, сезонный сбор урожая и планировка поселений

Территориальность, социальная структура и межгрупповой конфликт

В качестве территориальных ориентиров на берегах рек и озер ранние укрепленные сооружения в Западной Сибири обеспечивали бы доступ к экономически важным местам с надежным сезонным изобилием водных ресурсов. Появление монументальных сооружений, таких как ритуальные курганы, дома-ямы и фортификационные сооружения, может означать перестройку социального порядка в сторону собственности и территориальности за счет усиления дифференциации в организации труда и ресурсов.

В качестве альтернативы было высказано предположение, что ранние укрепленные стоянки в тайге являются адаптацией к растущему межгрупповому конфликту. В этом сценарии объекты были бы построены либо прибывшими людьми, предположительно с юга, чтобы обеспечить свою оккупацию региона, либо местным населением, защищающим себя от таких групп иммигрантов.

Два сценария

Автор рассматривают три возможных сценария, касающихся потенциальной роли изменений окружающей среды в возникновении древних «крепостей», возможно, связанных с климатическим событием, произошедшим 8,2 тыс. лет назад.

Сценарий 1 предполагает, что ответ на экономический стресс, вызванный климатическими колебаниями (например, из-за изменения кислородного режима в водоемах, негативно влияющего на популяции рыб) вызвал корректировку экономических и социальных систем посредством технологических инноваций.

Сценарий 2 предполагает, что изменения окружающей среды после события, произошедшего 8,2 тыс. лет назад, привели к увеличению численности и/или доступности определенных сезонных ресурсов. Это послужило толчком к разработке новых стратегий массового сбора урожая и усовершенствованных методов хранения, что, в свою очередь, позволило накапливать излишки ресурсов. Управление этими излишками затем привело к изменениям в социально-политической структуре населения и возникновению не только имущественного неравенства и исключительных прав собственности, но и к повышению сплоченности сообщества, например, благодаря коллективной работе над монументальными сооружениями и их использованию. Наконец, сценарий 3 отвергает более глубокую связь между пакетом социально-экономических инноваций и изменениями окружающей среды, предполагая вместо этого, что такие разработки, как новые технологии рыболовства, птицеводства, переработки и хранения, были вызваны другими факторами. К ним могут относиться приезжие группы, либо приносящие с собой инновации, либо инициирующие развитие таких инноваций посредством взаимодействия с местным населением.

Инновационный ‘пакет' каменного века в «глухой» тайге

Огороженное поселение охотников-собирателей Амния в западно-сибирской тайге является одним из старейших известных укрепленных поселений в мире. Амния и примерно восемь других известных крепостей охотников-собирателей каменного века в регионе представляют собой свидетельство беспрецедентного пути к социально-политической дифференциации в неожиданной части мира. Совпадая с резким увеличением численности населения, эти места появляются как часть более широкого пакета изменений, которые произошли в тайге примерно за 6000 лет до нашей эры. Этот пакет включал инновации в технологии (включая гончарное дело), средства к существованию, ритуальную практику и социально-политическую организацию, в целом напоминая основные элементы «неолитического пакета», обычно связанного с расширением раннего земледелия. Этот горизонт инноваций предполагает резкие преобразования в социально-политических структурах популяций охотников-собирателей раннего голоцена, обитавших в тайге, включая большую групповую сплоченность, усиление оседлости и территориальности, а также рост межгрупповой социальной напряженности и конфликтов. Работа по созданию и обороне укрепленных поселений позволила бы укрепить групповое единство и внутреннюю сплоченность. Подобные изменения также присущи холмским курганам как крупномасштабным ритуальным сооружениям в ландшафте. Роль климатических колебаний во время события 8,2 тыс. лет назад и возможной социально-экономической адаптации в ответ на связанные с этим изменения окружающей среды остается неясной.

Комплекс поселений Амния знаменует собой начало уникального долгосрочного феномена оборонительных сооружений охотников-собирателей на севере Евразии, почти непрерывной традиции, которая продолжалась почти восемь тысячелетий вплоть до раннего нового времени.

Это явление отличает Западную Сибирь от соседних регионов, таких как Прибайкалье и северо-восточная Европа, где растущая территориальность, напротив, проявлялась в появлении крупных кладбищ. Объяснить этот специфический культурный, экономический и политический путь в палеоэкологических и культурных условиях, которые на тот момент заметно не отличались от других регионов, таких как северо-восточная Европейская равнина, в настоящее время сложно.

Авторы исследования хотели бы поблагодарить уже ушедшего из жизни Владимира Стефанова, одного из первых ученых, исследовавших Амнию.

Исследование является частью программы научных исследований Государственных академий наук.

Источник: Antiquity, Volume 97 , Issue 396 , December 2023, pp. 1381 — 1401 DOI: https://doi.org/10.15 184/aqy.2023.164